Шерлок Холмс идёт по кровавым следам - Страница 22

— Джентльмены, деятельность вампиров отмечена во всех частях света. Я располагаю огромным числом свидетельских показаний — как современных, так и стародавних, от верующих и скептиков, живших в любой цивилизации и во все века. Все они подтверждают существование этих ужасных созданий. Однако именно в Восточной Европе вампиры или носферату обрели для себя надёжную опору, в основном благодаря одному человеку — говоря «человек», я на самом деле имею в виду порождение дьявола — графу Дракуле.

Я никогда раньше не слышал этого имени, но одно упоминание о нём, казалось, пробудило во мне какой-то глубинный ужас.

В продолжение всего рассказа Ван Хельсинга Холмс сидел с застывшим как маска лицом, но при этих словах подался вперёд.

— Кто такой этот граф Дракула? — нетерпеливо спросил он.

— Дракула — это отображение в одном существе всего зла на свете. Прошу прощения, если покажусь вам напыщенным, но жестокость этого живого трупа не поддаётся никакому описанию.

— Трупа? — воскликнул я.

— Да. Граф — восставший из мёртвых. По сути дела, он их повелитель. При жизни он был дворянином из Трансильвании и состоял в родстве с Владом Тепешом, бессердечным аристократом, в пятнадцатом веке правившим Валахией. Влад Тепеш был удачливым, но беспощадным воином, заслужившим прозвище Сажатель-на-кол благодаря излюбленному способу расправы с врагами. Точных сведений о том, сколько лет графу Дракуле, не существует, но вполне вероятно, что он и Влад Тепеш — одно и то же лицо.

— Это невозможно! — воскликнул я. — Тогда ему было бы больше четырёхсот лет!

Ван Хельсинг мрачно улыбнулся.

— И всё же это возможно, доктор. Кровь является прекрасным консервантом. До недавнего времени граф скрывался в глубоких укреплённых лабиринтах замка Дракулы, высоко в Карпатских горах, неподалёку от опасного ущелья Борго, покидая своё надёжное логово только для обретения живительной силы, столь ему необходимой.

— Вы сказали «до недавнего времени», — заметил Холмс. — Вы имеете в виду, что больше его там нет?

— Мои поиски замка Дракулы, поиски, на которые ушло много лет, закончились лишь четыре месяца назад. В огромных склепах, находящихся под полуразрушенным зданием, я обнаружил тела трёх его кровных невест и сумел уничтожить их, но следов Дракулы там не было — он исчез. Осматривая помещения замка, я наткнулся на переписку графа по поводу отправки больших ящиков с землёй. Очевидно, это было средство перевозки его самого. Доставить ящики в Варну, порт на Чёрном море, должен был некий человек по имени Мейнстер, почти наверняка он — смертный сообщник графа. Там ящики должны были погрузить на русскую шхуну под названием «Деметра». Я отправился в Варну и расспросил портовых служащих об отправке этого груза. Они хорошо запомнили Мейнстера — уродливого карлика с одним глазом.

— А место назначения шхуны? — спросил Холмс.

— Лондон, — невозмутимо ответил Ван Хельсинг.

Только через несколько мгновений до меня дошёл весь смысл сказанного голландцем. Я воскликнул:

— Вы хотите сказать, Дракула сейчас здесь, в этом городе?

— Я уверен в этом, доктор, — решительно ответил Ван Хельсинг. — Официально я прибыл в Лондон, чтобы прочитать в Королевском обществе цикл лекций, но истинная цель моего визита — выследить графа Дракулу и уничтожить его.

Он тяжело откинулся в кресле, словно длительное выступление сильно его утомило.

— Ещё бренди, Уотсон? — предложил Холмс.

Я тотчас наполнил наши стаканы, поскольку тоже ощущал потребность в восстановлении сил. События прошедшей ночи и странный рассказ Ван Хельсинга совершенно выбили меня из колеи.

Профессор с благодарностью принял стакан с бренди и осушил его одним глотком. Холмс выпил не спеша и лишь потом повернулся к нашему гостю.

— Скажите, ведь именно газетные сообщения о «призрачной даме» заставили вас поверить, что на Хэмпстедской пустоши орудует один из этих восставших из мёртвых?

— Это так, мистер Холмс. Раны, описанные в этих сообщениях, ясно указывали на то, что это работа вампира — невесты Дракулы. Я полагал, что через неё удастся добраться до самого графа. Каждую ночь на прошлой неделе я проводил на пустоши, намереваясь схватить эту «призрачную даму». Судьбе было угодно, чтобы прошлой ночью, когда она убила молодую женщину, я находился в другой части пустоши.

Я не мог не спросить голландца об одной вещи, которая не давала мне покоя.

— Скажите, профессор, почему она напала на мисс Пидгейт, молодую женщину, с такой свирепостью? Это не был просто укус в яремную вену — плоть была беспощадно разодрана. Мне казалось, вы говорили, что они забирают кровь постепенно.

— Так оно обычно и бывает, но в этом случае, скорей всего, женщина-вампир не смогла добыть достаточно крови в течение нескольких ночей и поэтому впала в отчаянье — как это бывает у голодающего человека. Вероятно, жажда жизненной силы достигла у неё такой остроты, что ей понадобилось быстро принять большую порцию крови. Чтобы добыть единственное средство для выживания, она и напала на жертву с такой жестокостью.

— Это ужасно, — с дрожью в голосе произнёс я.

— У бедной молодой женщины не было ни единого шанса. Вампир обладает огромной силой, особенно если чем-то раздражён.

— Теперь я понимаю, почему она швырнула меня на землю с такой лёгкостью.

— Именно. — Ван Хельсинг мрачно ухмыльнулся. — Вижу, вы начинаете верить в мои дикие теории, доктор Уотсон.

Я хмуро кивнул.

Ван Хельсинг повернулся к Шерлоку Холмсу, ожидая аналогичной реакции, но мой друг хранил на лице непроницаемое выражение.